* Александр Макларен, д-р философии, отрывок из проповеди, The Present Truth, 5-1884 *
Речь идет о различных группах людей, присутствующих при осуждении и казни Христа (прим. ред.).
И, наконец, у нас есть еще одна группа – священники и народ. Они являют собой пример духовного оцепенения и совести, введенной в заблуждение: «И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27:25). Они были абсолютно готовы взять это бремя на себя, поскольку думали, что служат Богу, убивая Божьего посланника. У них не было никакого представления о красоте и нежности характера Христа. Они считали Его богохульником и думали, что убить Его тогда и там же – это торжественная религиозная обязанность. Виновны ли они в том, что убили «богохульника»? По иудейскому закону – нет. Но они все же были виновны в том, что привели себя в такое моральное состояние, что и позволило им думать так об Иисусе Христе.
С этими их ужасными словами, они теперь предстоят пред нами, как, возможно, самый яркий пример в Писании духовного оцепенения, в которое может впасть человеческая совесть. Я останавливаюсь лишь на мгновение на мысли о том, как самые высокие и благороднейшие чувства могут быть извращены и превращены в союзника самого низкого преступления. «O Свобода! Какие преступления были совершены во имя тебя!» – помните, это последние слова одной из жертв гильотины! O Религия! Какие преступления были совершены во имя твое! Это один из уроков, который можно извлечь из истории на Голгофе.
Но давайте перейдем к тому, что имеет большее значение для каждого из нас, давайте подумаем, дорогие братья, об ужасной возможности того, что совесть может быстро уснуть посреди дикой бури страстей, подобно неверному пророку Ионе в трюме языческого корабля. Вы можете усыпить свою совесть мертвым сном, можно заглушить ее так, что она не произнесет ни слова против худшего из ваших зол.
Вы можете сделать это, просто пренебрегая совестью, привычно отказываясь прислушиваться к ней. Вы можете сделать это, собирая всегда вокруг себя дурное общество и совершая дурные поступки. Привычка усыпляет совесть быстрее, чем что-либо другое. Вот, например, мы не знаем, насколько жарко в этой часовне или насколько сильно тут спертый воздух, потому что мы находимся тут уже полтора часа. Но, если бы мы вошли в нее снаружи сейчас, мы бы точно ощутили разницу. Люди могут процветать, используя беззаконие и зло, и совесть им не скажет ни слова. Берегите, берегите этот хрупкий баланс внутри вас и следите за тем, чтобы не нарушать и не искажать его.
Совесть может быть введена в заблуждение, также может быть и усыплена. Она может назвать зло добром, а добро злом; может принять мед за желчь, а желчь за мед. И поэтому нам нужно что-то вне нас самих, чтобы быть нашим ориентиром, нашим стандартом. Мы не должны довольствоваться тем, что наша совесть оправдывает нас. «Я ничего не знаю против себя, но сим не оправдываюсь» (1 Кор. 4:4, пер. с англ.), – говорит апостол. «Судящий меня есть Господь» (там же, пер. с англ.).
И вполне возможно, что человек может не испытывать укоров совести и при этом совершить очень плохой поступок. Поэтому мы нуждаемся в чем-то вне нас самих, на что не будет влиять наша изменчивость. Совесть – это как фонарь на матче корабля, он качается вверх и вниз вместе с судном. Нам нужен постоянный свет там, на берегу, на неподвижной, твердой скале, который не будет двигаться вместе с нами, и не будет меняться нисколько. Совесть говорит меньше всего, когда она должна говорить громче всех. Самого плохого человека меньше всего беспокоит его совесть. Она подобна лампе, которая гаснет в кромешной тьме. Поэтому мы нуждаемся, как я полагаю, в откровении истины, добра и красоты вне нас самих, к которому мы можем привести нашу совесть, чтобы она просветилась и была исправлена.
Нам нужен стандарт, эталон, подобный стандарту мер и весов, хранящийся в лондонском Тауэре, по которому все люди даже из маленьких деревень, могут, присылая свои мерки, пинтовые горшки, фунтовые гири, узнать, справедливы и верны ли они. Нам нужна Библия, и мы хотим, чтобы Христос сказал нам, что такое долг, а также сделал возможным его исполнение.
Ах! Братья, эти группы, которые мы сейчас рассматриваем, позволяют нам увидеть, как мало помощи и сочувствия может получить раненая совесть от своих собратьев. Заговорщики набрасываются друг на друга, как только следователи оказываются среди них, и всегда найдется один, готовый пойти в свидетели, и присягнет отдать жизни других, чтобы спасти свою собственную.
Волки рвут на части больных волков. Вокруг нас – общество безжалостное и суровое, и природа, жестокая и неумолимая; ни вымолить, ни обратиться. И когда мы посреди этой вселенной неизменного закона причины и следствия вопием: «Я согрешил», тысячи голосов говорят нам: «Что нам до того? Смотри сам». И вот я остаюсь со своей виной – она и я вместе; и тут приходит Кто-то с распростертыми израненными руками и говорит: «Возложи на Меня все бремя твое, и Я освобожу тебя от всего этого». «Он взял на Себя наши немощи и понес болезни!» (Мф. 8:17).
Доверьтесь Ему, Его великой жертве, и вы обнаружите, что Его невинная кровь станет силой, которая освободит вашу совесть от ее духовного оцепенения, ее напрасных оправданий, ее агонии и отчаяния.
Комментарии
Отправить комментарий